Письмо родным
19 декабря 1941 год
Кострома. Лагерь
Здравствуйте, мои многоуважаемые и дорогие родные, жена Шурочка, Мама и мои любезные дети: Лидочка и Вовочка! Шлю я вам свой сердечный привет и мои искренние пожелания в вашем здоровье, работе, и детям – в вашей игре. Крепко-крепко всех вас целую, а также поздравляю я вас, дорогие родные, с наступающим Новым годом 1942. И прошу вас передать всем родным, знакомым и соседям по привету. Дорогая Шура и Мама, не знаю, получаете ли вы мои письма или нет, но я пока что не получал. Но, например, другим почему-то письма идут, очень долго, как от нас, так и от вас. Слышал я от Субботина с фабрики, он после вас ездил домой, и видел Торшкова, и говорил, что вы доехали обратно благополучно. Шура, после вашего отъезда особенных изменений в нашей жизни не произошло. Нормально идет учеба, 7-го числа ходили в танки в город Кострому. Белье сменил, так что в отношении чистоты белья плохого я ничего не ощущаю. Сапоги пока еще выданы не всем, в первую очередь – у кого плохая обувь. Выдали нам махорки по три пачки. Насчет того, сколько время мы здесь пробудем, точно ничего не известно. Но, думаю, что еще с месяц не уедем. Вообще, как что будет известно, так я вам сразу опишу. Дорогая Шура и Мама, сейчас за последние дни почти ежедневно мы получаем радостные вести с фронта, да, наверное, и вы слышали о победе нашей Красной Армии с фашистскими полчищами. Планы Гитлера о победе над нашей страной окончательно отпали. Уже много населенных пунктов и городов очищены от фашистов. Враг истощился и начинает бежать, так что недолгий час остался до окончательной победы врага, и снова мирной жизни, и нашей встречи. Хочется поскорей увидеться с семьей. Пишу письмо и припоминаю, как сейчас иду с работы и ребятишки встречают меня в окно: Папа идет! Шура и Мама, не знаю, застанет ли мое письмо вашего обсуждения о вторичной поездке ко мне, то вы сами смотрите, если это вас не особо усложняет, то я, конечно, очень буду рад. Но насчет того, что связано с неудобствами и домашней обстановкой, то обо мне не сомневайтесь, я проживу здесь один. У вас семья, и делайте, как лучше для себя. В случае поездки, Шура, то теперь посторонним к нам в лагерь пройти больше нельзя, останавливают у штаба и вызывают туда. Но не Торшкову Дмитрию, там попроще, у него я был 17-го числа, он хотел проситься домой, но не знаю: пустят или нет. Я сам, конечно, еще не просился, но другим товарищам всем отказывают. Что там будет дальше? Если ко мне не приедешь, Шура, то я попытаюсь спроситься немного попоздней. А теперь, дорогие мои Шура и Мама, опишите, как дела обстоят у вас дома, по хозяйству и по колхозу, и как жизнь сестренки. Здесь слышно было, что Рыбинск навестили немецкие солдаты. Шура, опиши, как справляешься с бригадирством. Постарайся узнать о моих всех товарищах, как и где находятся по службе. Узнай, как дела на ферме, да вообще, все, что знаешь, обо всем пиши. И главное, как вы все здоровы и как себя чувствуете.
Затем до свидания. Остаюсь жив и здоров. Ваш муж, сын и Папа Петя. Буду ждать нашей встречи, жду с нетерпением ответа.
Адрес: город Кострома, почтовый ящик 92/3. Подразделение Баздольного. Петру Александровичу Тележникову.